Истории

Леса и ущелья, озера, реки и горы, пещеры и
овраги -- так представали динамические записи, модели и матрицы
эпохи сетевого хаоса. Или их призраки.
Данилов своими сильно пострадавшими мозгами вряд ли сейчас мог
продуктивно соображать. Тем более, что сквозь эндорфиновый
заслон уже прорывалась боль от множества язв и ран. Но все-таки
он догадывался, что видит всего лишь воспоминания, рисунки
былого, сохранившиеся в Зазорах нынешнего Киберобъединения.
Данилов не столько осмысливал, сколько схватывал чувствами,
что это сетевое пространство всего лишь тень, след былого
великолепия, проекция прошлого. Но эта проекция как будто могла
еще воплотиться на просторах глюонной решетки, она словно
сохраняла мощную потенцию.
И призрачное сетепространство подарило ему стоящий
подарок -- проводку по катакомбам Весты. Вначале Данилов уходил
от опасности совершенно дебильно, по ясно прочерченному каналу;
но потом в оптическом окне возникла \"живая картинка\" без всяких
мимиков, и только стрелки помогали не сбиться с пути,
который целиком высвечивался в другом окне, на подробной схеме
подземелий. Инофосканер делал свои поправки,
погоня тоже не дремала, хотя действовала больше числом, чем
умением.
Веста по сути была первым астероидом, который стали
масштабно обживать и осваивать. К тому же она была одним из
самых крупных тел в Поясе. За три десятка лет ее просквозила
сеть катакомб, подобной которой не было создано на Земле за пять
тысяч лет цивилизации. На Весте была отработана технология
фабрик-грызунов, которые нынче с завидной методичностью
уничтожали астероид за астероидом. В никому ненужный минерал
пироксен на Весте были вкраплены весьма ценные радиоактивные
изотопы. Ради них и пришлось прорыхлить половину астероида.
Оптимальная трасса завела Данилова глубоко в недра Весты, и он
стал бродить среди останков былых копей. Углепластиковая
полуразобранная крепежка, рассыпавшиеся рольганги транспортеров,
изъеденная какой-то кислотной коррозией цельнометаллическая
дорожка.