Истории

Слава
Гольдманну, джин успел взбодрить внутримозговые и
нейромышечные связи коктейлем из никотина-плюс и \"черной вдовы\"
<$F синтетические нейротрансмиттеры, агонисты ацетилхолина>.
Лазерный нож превратился из снопа огоньков в стегающий кнут, в
быстро извивающуюся яркую змейку -- конечно же в ускоренном
восприятии Данилова. И движение этой змейки на особистское
счастье было правильным, регулярным.
Она безжалостно кромсала курочек, но Данилов сумел проскочить
под один ее изгиб, потом под другой.
Все было кончено моментом. По крайней мере на ближайшую пару-тройку
минут. Мясное крошево висело густым багровым туманом в
воздухе. Цветом и видом выделялись только клювики.
Потом крошево дисциплинировано выстроилось в линейки, мясо в
одни, клювики в другие. Замелькали искорки ионизации и
полуфабрикат торопливо втянулся в поры конусовидной мембраны --
Сам Данилов почувствовал лишь краткое пощипывание своей плоти
под действием электрофореза.
Дабы с плотью не случилось чего похуже, Данилов нашел выход.
Вернее, инфосканер указал стрелкой на еще один люк, используемый
наладчиками, как роботами так и людьми. Когда в мясорубку
влетела следующая партия общипанных кур, чтобы принять
мученическую смерть, Данилов уже сбежал. Пульс -- сто сорок.
Адреналин зашкаливает. Надо поскорее добавить в кровь ингибитор,
вроде монаминовой оксидазы.
Данилов оказался в просторном помещении. Пожалуй лишь потолок
был низковат, да неряшливо бугрились мембраны стен и пола --
очевидно это был резервный разделочный цех. Но
никакой производственной активности здесь не предвиделось -- в
чем инфосканер клялся и божился. Пол слегка колыхался под
ногами и это единственное, что казалось неприятным. Инфосканер
прощупывал окрестности насчет входов-выходов, а уши Данилова,
вернее модифицированные во время полетного биостазиса слуховые
нервы, уловили вдруг странный звук, похожий на кудахтанье.
Очень тихое, но многократное стереофонически размноженное
кудахтанье.
Вначале Данилов подумал, что до него доносятся голоса обреченных
кур.