Истории

Густым красным цветом отмечена катапульта. Словно
томатным соком залита. Там тебя, милок, закатают в комок
пенорезины и забросят в сторону открытой зоны \"Кибальчич\"
кластера Веста-3.
\"Прорвемся, командир, как пить дать прорвемся,\"-- зазвенел
где-то в черепе противный киношный голос Джина Хоттабыча.
\"Утихни, каторга,-- рявкнул на него Данилов,-- никаких
вольностей я тебе не давал. Так что, давай-ка, миленький,
общаться по-прежнему, чисто формализованно.\"
\"Ну, как угодно,-- обиженно протянул джин,-- отключаю речевой
версификатор. Я-то думал, вы -- передовой, а вы...\"
И в самом деле отключил. В добавок к этому приятному событию
наконец-то зафурычил и инфосканер. Он уверенно показывал и
доказывал, что ни одной трассы слежения поблизости, ничего
опасного вообще, только чистая электропроводка без всяких
информационных модуляций, ну и примитивная сигнализация.
Впрочем, чуть подальше враги тащат \"мелкоячеистый невод\",
который настроен на характеристики его джина. Значит, или
Афродита, или кто-то еще из гиперов, выдал секретную информацию
вестанцам. Но эти характеристики джина уже успели устареть --
благодаря Гальгальте.
В любом случае надо выбираться с Весты, а там пусть начальник
Службы Особой Информации, или вообще директор Главинформбюро,
назначит правых и виноватых. Если надо, то Данилов дойдет и до
планетного комитета Актива Коммунаров. А то и до самого
центрального всепланетного комитета, как еще его называют --
звездного комитета, звездкома.
Пора бы ему разобраться и с разболтавшимися вестанцами, и с
кое-какими гиперами. Данилов, как и любой другой сотрудник
Особого Отдела, не относился к числу машинных фетишистов (в
отличие от многих соларитов), он служил космическому
отечеству, а не гиперам. Прошли те времена, когда за любое слово
критики по отношению к киберсистемам человеку давали десять лет
по статье \"антисистемная агитация и пропаганда\". Культ
гиперкомпьютеров был, кстати, осужден на пятом съезде Всемирного
Актива Коммунаров.
Но чтобы выбраться с Весты, надо выдоить все необходимое из
старого болвана Гальгальты, который напрасно надеется
завербовать его в свои призрачные пыльные ряды.
Данилов ретировался из подсобки через другую дверь и снова
оказался в безмолвных коридорах Весты, кое-как освещенных
вечными ксеноновыми лампочками.